Марку казалось, что тревертонское прошлое возвращается, и теперь жизнь наполнилась смыслом и даже приключениями, как тогда. Но всё же... До полного спокойствия было ещё далеко. Конечно же, это невероятное счастье вновь встретить самого близкого тебе человека, и пройти через страшное испытание поединком, и сражением со злодеем друг за друга. Как тогда, в том злосчастном дворце! Они с Рунки снова стали одним целым, но у одной половины этого братского союза было очень плохо на душе... Настолько плохо, что его могут выдавать глаза... Марк вскинул голову, пытаясь придать себе уверенности. Да, он боялся. Боялся, что может не справиться с раной, сделать только хуже. И поэтому старался всё предусмотреть. И сам не знал, что было хуже: пытаться залечить вспоротый бок, с которым лучший друг кинулся в бой, или же любоваться на рукоять ножа, торчащей из плеча друга.
Марк только опустил голову, услышав слова Рунки о том, что беспокоиться нечего. Конечно же, чего там, подумаешь, нож застрял в живом теле. И его нужно вытащить. Всего лишь. Кто бы знал, как при этом всё сжимается и дрожит внутри! Сохранять спокойствие становилось всё сложнее. Конечно же, сами по себе слова Рунки немного успокоили Марка, но тот был готов ко всему, в том числе и к тому, что Рунки может свалиться в любой момент, и что тяжесть ранения может оказаться серьёзнее, чем кажется сейчас.
Марк внимательно посмотрел на друга, словно оценивая правдивость его слов. Наверное, если сам раненый утверждает, что это царапина и ничего страшного не случилось, то и самому хирургу нужно успокоиться и не накручивать себя? Да нет же, от этого становилось только страшнее и тревожнее! А может, дело не в самой ране - хотя, конечно, вид торчащей из плеча друга рукояти ножа сам по себе способен вогнать в ужас - а в том, как эта рана была получена?
Рунки, помнится, никого не подпускал к своему боку, там, в тревертонской общине псевдоподпольщиков. А Марк, наверное, слишком доверчив, или слишком измучился за эти дни, что позволил Эдриану, едва знакомому человеку, помочь себе, хотя и не желал этой помощи. Царапина, всего лишь неглубокий длинный порез, как успел заметить Марк, когда Эдриан обрабатывал эту рану. И что теперь, царапин бояться? Марк усмехнулся, вспомнив своё трепетное отношение к состоянию здоровья своего друга, ко всем его ранам и царапинам. Ну вот, пожалуйста, эту черту характера не способно изжить даже варнийское воплощение. И как это Рунки только такое терпит, а? А внутри всё так и сжималось, стоило только вспомнить тот рывок Рунки наперерез крысу. Марк с каким-то особенным чувством посмотрел Рунки в глаза и нервно улыбнулся:
- Прости, это нервы, ты же меня знаешь. Мы только что сражались друг с другом на мечах. Ты кинулся на эти ножи. И что, я могу оставаться спокойным? - Марк нервно фыркнул и пожал плечами, стиснув кулаки до боли в пальцах, - Тебе снова придётся терпеть мою излишнюю заботливость, прости меня за это. Конечно же, ничего страшного не произошло, я ещё слишком неопытен в таких делах. Одно дело вытаскивать нож из тела подвыпившего селянина, и совсем другое дело - вытаскивать нож из плеча своего друга, который предназначался не ему, а тебе самому. И я... - тут он замялся, глянув на Эдриана. Он чужой им человек, и уже знает слишком уж много, не следует кричать на каждом углу о том, что они с Рунки и Анариэль когда-то жили в иномирье и даже были там героями, - Я многое хочу рассказать тебе, наедине, конечно же.
Марк отвернулся и надолго замолчал. Он давно уже думал о том, что скажет человеку, которого называл своим другом. Нечестно было бы скрывать от Рунки тяжесть собственных ошибок, которые едва не стоили жизни другому существу. О том, что он способен бросить в лесу с оборотнями беззащитную девушку; о том, что его преследует "проклятье таверны", как Марк называл это для себя. Подумать только, варнийская жизнь, варнийская таверна, а всё так же, как в Тревертоне! И вот если это всё утаить, то чем он лучше крыса, метнувшего ножи? Ничем не лучше, а даже хуже. Молчать об этом - это как утаить нож за спиной и ударить в самый неожиданный момент. А дальше... Пусть Рунки сам решает, стоит или нет продолжать дружить с таким вот Марком. Он ведь ничего не знает. А тоска... она не является веской причиной для таких страшных поступков. Марк не мог с такой тяжестью на душе даже думать о том, чтобы снова услышать слова клятвы, и уж тем более - решиться принять эти слова. Ведь он так ничего и не сделал, чтобы хоть как-то облегчить свою вину. Прощения Анариэль очень мало, она серьёзно пострадала вчера, и его не было рядом в этот момент, а сегодня... Сегодня, уже сейчас, девушка могла уже проснуться и обнаружить, что её снова бросили. Может, надо было оставить записку? Так и так, ухожу на поединок мстить за своих родных, прости за всё? Может быть, так было бы честнее, и она бы не думала, что её бросили одну, а... так получилось?
- Рунки, у меня есть одна просьба, - наконец подал голос Марк, даже не обращая внимания на красоту летнего утра, которое они встречали в лесу, - Не спеши с обещаниями, хорошо? Сначала выслушай меня. Но не здесь и не сейчас.
Он снова глянул на Эдриана. Так спокойно можно идти рядом и слушать чужие разговоры? Навязывать свою помощь? Ах, да, он же сам попросил сходить в аптеку и купить снадобий! Ну так, можно приступать к выполнению задания, не ждать, когда раненые друзья доберутся до комнаты. Кстати, да...
- Эдриан, вы, я надеюсь, понимаете, что этот разговор должен остаться между нами? И я думаю, что было бы невежливо заставлять леди Анариэль долго ждать нашего возвращения. Она там, смею заметить, совершенно одна, среди людей. Было бы прекрасно, если бы вы позаботились о ней и подготовили её к нашему приходу. Я сам всё ей объясню. - проговорил Марк, поражаясь нелепости события, - Вы ведь хотели путешествовать вместе с нами? Заодно осведомитесь у леди касательно и этого вопроса. Мне пока что ответить на вашу просьбу нечем.

Рунки молчал... Марк судорожно втянул в себя воздух и мучительно поднял глаза к небу. Ну что с ним опять такое происходит?! Присутствие постороннего непонятного парня только раздражало. Ну неужели Эдриан и сам не видел, что он лишний тут, что им с Рунки нужно остаться наедине? Ведь Эдриан всё видел с самого начала: и вызов на поединок, и сам поединок, и как друзья узнали друг друга, и как сражались вместе против злодея... Эдриан, несмотря на дворянское происхождение, был дурно воспитан, о такте и вежливости не имел никакого представления. Странный какой-то. Возник словно из ниоткуда, спас Анариэль - а, может, это она его спасла, а не он её? - и теперь почему-то крутится вокруг незнакомых людей, пытается лечить их раны, слушает разговор, который его не касается. И уже, очевидно, совсем забыл о той девушке, которую сам же дал себе слово защищать. Марк не понимал, что заставляет едва знакомого человека вести себя так, но зато понял, что такой человек, как Эдриан, плохой попутчик. Марк поглядел вслед удаляющейся спины Эдриана, и вздохнул свободнее. Наверное, единственный сын богатого отца впервые в жизни покинул свою усадьбу, и оказался в одиночестве в незнакомой среде, где не терпят слабых. Жизнь, она такая... Марк прекрасно помнил себя в Тревертоне. Интересно, о нём тогда тоже сложилось такое же мнение, или, всё же, нет? Он тогда пытался приносить пользу общинникам, и не получал за свои старания ни отдачи, ни благодарности. На него смотрели снисходительно, свысока, и сколько раз он умирал от усталости, но тем людям не было до него никакого дела. Так было до тех пор, пока в жизнь Марка не ворвался Рунки, его лучший друг. И разве это не чудо - снова встретиться с ним?
Внутри снова всё болело, словно это его самого пронзили острейшими мечами, да ещё и проворачивали лезвия в ранах. Всё, о чём он думал и говорил, идя вместе с Рунки по этой дорожке, всё было не то! Но очень-очень знакомое. На парня вдруг нахлынула такая мощная волна благодарности и гордости за друга и свою с ним нерушимую дружбу, что стало тепло-тепло, и очень легко. Марк снова поднял взгляд на друга, словно заново изучая его. Рунки ранен, он буквально пожертвовал собой в тот момент, когда кинулся под эти ножи, прикрыв собой безоружного Марка. Это огромный подвиг - пойти против своего слова и опустить меч, не в силах сражаться с другом, и пусть, что в момент боя они даже не подозревали о том, ЧТО они значат друг для друга. А он-то сам хорош сейчас! Наверное, не успел ещё прийти в себя после поединка, вон, даже меч Рунки, его честь воина, и то не в те руки передал. Стало очень стыдно, но отцепиться от вновь обретённого друга Марк был не в состоянии. И снова в голове возникли картинки, и новые чувства завладели парнем.
***
А ведь они уже были в похожей ситуации, и, может быть, Марк помнил об этом подсознательно, и ждал поддержки и помощи. Они оказались заперты тогда в подземелье, в склепе, в ловушке. Он первым потерял сознание тогда, а очнувшись... увидел вокруг себя смерть. Анариэль тоже была там, девушка добралась до его меча и вспорола себе живот, только чтобы последовать за ними с Рунки и просить обменять одну её жизнь на жизни двух неразлучных друзей. И... у неё это получилось! А Рунки тогда был мёртв. Марк помнил, как старался оживить друга, вернуть его обратно, и у него это получилось! Но что было потом... Рунки узнал что-то страшное о своём отце, и страшно переживал. Марк снова почувствовал ту безысходность, и словно наяву увидел мечущегося Рунки с искажённым от боли лицом. И себя самого, который не мог заставить себя что-то сказать, слова просто не шли. И... Рунки решил, что он остался совсем один, что Марк отныне будет его ненавидеть и презирать?! Ведь лорд Уолбишь оказался подлецом и убийцей, он устроил так, чтобы Яковития напала на Тревертон, и та чума, из-за которой погибла семья Марка, разразилась при непосредственном участии Уолбиша-старшего! Но... ненависти к Рунки не было. Ни тогда, ни сейчас, когда Марк вышел против своего лучшего друга в поединке, ненависти и жажды мести не было. Разве может он ненавидеть своего брата?.. Нет, тогда, в том склепе, Марк ещё и ещё раз доказывал Рунки свою преданность, и ему удалось убедить друга в том, что он не один, и никогда, пока будет жив сам Марк, Рунки никогда не останется наедине со своей бедой. А теперь беда случилась с самим Марком, и ему жизненно необходимо знать, что Рунки простит и примет его, что бы он там ни натворил, даже не зная ничего о том, что было и в лесу, и в таверне... Может быть, только такое прощение и могло облегчить муки совести в конец запутавшегося парня?
***
Марк не мог объяснить самому себе все свои чувства и метания. Наверное, так не бывает, чтобы тебе было одновременно и плохо, и хорошо, и больно, и радостно, и как уложить это всё в слова? А, может, и не нужны никакие слова, достаточно взгляда в глаза? И как перехватывало дыхание, стоило только вспомнить, ЧТО они пережили всего несколько минут назад... Но Марк, как и в тревертонской вылазке, ни за что бы никому не уступил своего места, ни в сражении с Рунки, ни в сражении с крысом. Это была очередная проверка на прочность их дружбы, и теперь Марк ощущал на себе последствия всего пережитого ужаса. Было страшно, и было стыдно, Марк чувствовал себя эгоистом и последним предателем, особенно после последней своей фразы. Он мог очень сильно задеть Рунки, обидеть его чувства. Макферсон снова задержал взгляд на рукояти ножа, и дыхание снова перехватило. И не нужно было никаких иных доказательств, слов, эта рукоять говорила красноречивее самых красивых речей и клятв. А Марк снова думал только о себе. Вытащить нож и позаботиться о друге - дело чести, и его обязанность. По велению сердца, а не по долгу.
- Рунки, прости эгоиста, - очень тихо проговорил Марк, не смея смотреть другу в глаза, - Для меня большая честь быть твоим другом, и я благодарен Волчице, что мы снова встретились, и прошли это испытание. Ты стал частью меня самого, я жил с половиной души, маялся, мучился от одиночества и тоски, которая звала в дорогу... Я не раз пытался представить себе своего неведомого друга, и вспомнить, что меня с ним связывало, и где он сейчас, что делает, помнит ли меня. И... что случилось, почему моя душа вдруг разорвалась на части, я тоже пытался это вспомнить, но не могу... Помнишь, когда-то я считал себя твоим деймоном? Вот теперь я в этом убеждаюсь. И для меня большая честь принести тебе клятву дружбы, она нерушима, где бы я ни оказался, и что бы со мной ни случилось.
Марк склонил голову в знак уважения к другу. Вот теперь он чувствовал, что всё сделал правильно. Плотнее обхватив друга рукой, Марк огляделся по сторонам. Местность менялась, скоро они выйдут к городским воротам и окажутся внутри стен. Стражники могли заинтересоваться раненым, конечно же, но Марк знал, что им ответить. Рунки - его друг, и ему нужна сейчас помощь. Главное, чтобы у Рунки хватило сил добраться до комнаты и не свалиться по пути. Всё же, это очень глупо - тратить силы раненого на разговоры! А того лекаря Марк и близко к другу не подпустит, всё сделает сам. Разум сейчас плохой помощник, главное - это интуиция и чувства, многократно обострившиеся после недавнего признания другу. Честным нужно быть до конца, и с собой, и с Рунки. Марк боялся остаться один, и в то же время отказывался верить в то, что друг способен развернуться и уйти, услышав всё то, что Марк хотел ему рассказать. Рунки - не предатель. И Марк тоже. И всё будет хорошо.

И всё-таки, стало гораздо легче после того, как Марк честно признался другу в том, как плохо ему было одному, об одиночестве и тоске, о разорванной напополам душе. Ведь это всё так и было! Наверное, история идёт по кругу, и Рунки нужно гораздо больше времени, чем Марку, раз он не отозвался на этот крик души, но для себя Марк уже всё решил. Этот страшный поединок, наверное, они ещё долго будут вспоминать его и обсуждать, ведь что-то заставило Рунки броситься под эти ножи, а он тогда даже не помнил Марка... И им обоим нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, хотя у Марка было такое ощущение, что они и не расставались никогда, и он относился к Рунки, как к тому самому, тревертонскому, Рунки Уолбишу. А он сам, Марк Макферсон, готов доказать, что он не изменился, он тот, прежний, и ему можно доверять! Хотя как он может даже думать о доверии после всего, что натворил за эти дни?.. Марк снова разозлился на себя самого. Нашёл же время говорить о таких вещах!
Макферсон внимательно посмотрел на друга и кивнул, ускоряя шаг. В самом деле, им как можно скорее нужно попасть в таверну, и очень не хотелось бы повторения тревертонской истории, когда Марк очень поздно сообразил осмотреть Рунки и оказать ему помощь. А ещё он был в то время очень далёк от лекарского ремесла, не то, что теперь. Конечно же, живя в деревне, он насмотрелся на всевозможные травмы и повреждения, и чего только не приходилось делать, но... он всегда был под присмотром своего учителя, и не испытывал особо тёплых чувств к людям, которым приходилось помогать. А тут... Нет, для воина, конечно, участвовать в сражениях и получать раны, причём самые разные, вполне естественно, а хирурги для того и существуют, чтобы уметь вытащить из ран застрявшее там оружие и обработать раны. Марк хмурым взглядом окинул раненое плечо друга и решил, что всё могло бы быть куда хуже, а Рунки, к его чести будет сказано, несмотря ни на что держится на ногах, и даже поддерживает разговор, и Марк уже был благодарен за то, что его не оттолкнули, как он сам недавно оттолкнул эльфийку. И вот об этом он и хотел рассказать Рунки, но не сейчас, а когда они избавятся от этого ножа и хоть немного отдохнут. Та таверна вызывала разные чувства, и было даже любопытно посмотреть на хозяина, когда Марк ввалится в таверну вместе с раненым другом, и в тесной комнатке станет ещё теснее. И в самом деле, сладкая месть за всё, что пришлось пережить в этой таверне: снять там маленькую комнату и превратить её в проходной двор. Сначала Марк жил там в гордом одиночестве, затем там ночевала Анариэль, а теперь комната превратится в походную операционную.
- Я думаю, что ты прав, я справлюсь без их помощи, - кивнул Марк в ответ на просьбу Рунки, - Но, надеюсь, нам принесут достаточно лекарств и бинтов, это, пожалуй, единственная помощь, которая мне понадобится.
Макферсон ненадолго замолчал. И в самом деле, если реакция Эдриана на поединок и раны была столь острой, что парня аж трясло, то что будет с ним, когда Марк вытащит нож, и из раны хлынет кровь? Эдриан рухнет в обморок? Да и не это главное, на самом деле, не забота о душевном состоянии едва знакомого человека заставляла отказываться от его помощи, а в том, что далеко не каждого человека можно подпустить к своим ранам. Марк вспомнил, как его самого схватили за руку и принялись бесцеремонно перевязывать, даже не дожидаясь позволения. А до этого... Марк только фыркнул. Кто он такой, этот Эдриан, откуда взялся? А он-то, сам хорош! Может быть, Марк должен был погибнуть сегодня от ножа крыса, в счёт того долга, что висел над ним с того часа, как он понял, какой опасности подвергалась эльфийка в то время, пока он отсыпался в комнате? И Эдриан не заслуживает такого к себе отношения, а презирать нужно самого Марка?
- Эдриан правда похож на человека, с которым я могу дружить? - мрачным тоном поинтересовался Марк, глядя вслед ушедшему парню. - Я вижу его во второй раз в жизни. Я ему кое-что должен, и он правда странный. Это долгая история. Вчера случилось... кое-что, и теперь я обязан Эдриану, он защитил мою спутницу в неравном бою с пьяной толпой вместо меня. Наверное, он прав, и я должен взять его в попутчики в качестве уплаты долга? Он ведь даже поклялся защищать Анариэль, я-то ни на что не гожусь! - Марк остановился и на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Всему должна быть какая-то граница, и, наверное, Эдриан эту границу перешёл? - Я не понимаю его. Освобождает меня от долга, зато так спокойно напрашивается в попутчики, словно так оно и надо! Вызывает меня на поединок. Сегодня в полдень, на мечах. - Марк раздражённо сжал руку в кулак, - И затем так спокойно идёт рядом с нами и слушает разговор, его не касающийся. И кидается выполнять мои поручения. Ни такта, ни гордости. А может, мне самому вызвать его на бой, а? Слишком много оскорблений за один день!
Да, а ещё лучше - найти способ расплатиться с этим долгом, и разойтись с Эдрианом в разные стороны. Сразиться с ним в поединке, и раз вызов был брошен, то его нужно принять. Основание... достаточно того, что Марк всё проспал, и история с таверной повторилась.
- Я всё расскажу тебе. - глухо проговорил Марк.
Лесная тропинка внезапно оборвалась, и путники вышли к самим городским воротам. Скоро они окажутся в таверне, и всё это, наконец, закончится. Марк полез за монетками, чтобы заплатить пошлину за двоих. Это очень было похоже на тот день, когда Марк и Анариэль прибыли в город в поисках специалистов по оборотням, только вот спрятать от чужих глаз торчащий из плеча Рунки нож было нечем, да и нельзя было прикрывать рукоять плащом, можно было сдвинуть лезвие, и тогда итог был бы непредсказуем. Пришлось оставить всё, как есть. Суровые стражники попытались было задать вопросы, но накинутые сверху несколько монеток заставили их закрыть глаза на рану. Не оборотнем же человек ранен, в конце концов! И вот снова потянулись запутанные городские улицы. Марк хорошо помнил дорогу в таверну, и шёл достаточно быстро, приноравливаясь к шагу Рунки и подготавливая себя самого к предстоящей операции. Всё хорошо, а могло бы быть куда хуже.

- Кто знает, - усмехнулся Рунки на слова о Эдриане, но тут же скривился от боли. - Я тоже не думал, что окажусь связан с этим.
Он кивнул назад, в сторону пустыря, имея ввиду крыса. А ведь никто из них даже не задумался о том, чтобы убрать его тело... Наверное, это нехорошо, хотя, если подумать, мерзавец заслужил это. Позже стража будет обходить территорию, наткнется на мертвеца и решит, что на него напали разбойники или грабители. Вряд ли кто-то подумает на дуэль, хотя, возможно, найдутся люди, что вспомнят, с кем и при каких обстоятельствах видели мужчину в последний раз. Да даже если и так... Все равно. А может быть, его даже не будут искать, и останки сожрут дикие звери. Заслужил ли он это? Может быть и нет. Но не возвращаться же, чтобы забрать тело с собой! Вот этого он точно недостоин.
Рунки внимательно посмотрел на друга, вдруг подумав, что был несправедлив к нему. Марк все такой же... Как будто и не было этих девятнадцати лет одиночества, будто они расстались пару месяцев назад, пообещав друг другу встретиться. Вот - встретились. Наверное, у него просто помутился рассудок из-за раны, поэтому не получается воспринимать реальность адекватно. До сих пор все кажется сном. Но плечо друга - вот оно, рядом, на него можно опереться и быть уверенным, что тебя не бросят ни за что и никогда. Такое странное чувство... Непривычное после долгих лет одиночества и самостоятельности.
- Понятно. Знаешь, я думаю, дуэлей на сегодня нам хватит. Интересно, что он вообще такой...
Больше говорить не хотелось. Мысли путались и единственной целью постепенно становилось просто переставлять ноги. Даже убеждения, что все ерунда, уже не действовали. Наверное, сказывалась почти бессонная ночь и нервы. Скорей бы уже эта таверна...

Анариэль спала глубоким сном без каких-либо картинок и видений. Но вдруг что-то словно толкнуло ее - девушка открыла глаза и уставилась в потолок. Где она? Мысли путались в тяжелой, точно свинцом налитой голове. Двигаться не хотелось совершенно. Сейчас бы перевернуться на другой бок и снова уснуть, но что-то тревожило эльфийку, только она никак не могла вспомнить. Как будто что-то важное должно было случиться сегодня. Внезапно какой-то звук привлек внимание Анари. Она повернула голову и тут же почувствовала, что заливается краской. С подоконника на нее смотрел... Эдриан! Как это так? Он что, сидел здесь всю ночь и наблюдал, как она спит?! От возмущения у девушки перехватило дыхание. Этого еще не хватало! Чтобы почти не знакомый человек... Вот так просто... А она - спала, ни о чем не подозревая! Что вообще все это значит? Воспоминания вчерашнего дня нахлынули, словно лавина. Эдриан... Он спас ее от разъяренной толпы, отомстил трактирщику, и вот теперь он здесь. В комнате, где спит едва знакомая ему девушка, одна, беззащитная! Спаситель понравился ей накануне, он внушал доверие, но теперь мнение стремительно менялось. Разве может идеал мужчины, каким она почти вообразила его, вот так запросто бесцеремонно войти в комнату к незнакомой девушке, да и вообще к девушке, и подсматривать за ней? Быть может, и она вчера наделала много ошибок, но это-то вот как называется? Что... на правах победителя? Эльфийка слышала, что у людей есть такой обычай - сражаться за женщину, и победитель забирает ее себе, не спрашивая согласия, словно какую-нибудь вещь. Так что же... Она теперь тоже принадлежит... ему? И где же Марк, который обещал защищать ее и быть всегда рядом?!
- Что вы здесь делаете? - дрогнувшим от возмущения и внезапно нахлынувшего страха голосом поинтересовалась Анари. - Как вы вошли? И где Марк?

Девушка молчала, горящим взглядом сверля гостя и пытаясь переварить его слова. Марк, значит, нашел своего друга? Это должно быть хорошо. Но... Выходит, он оставил ее, совсем одну, даже не заперев дверь, а сам отправился на поиски? Среди ночи. Все ясно... Стало вдруг очень больно в груди и трудно дышать, горячий комок подкатил к горлу. Так вот, значит, чего стоили все его слова. Он просто хотел избавиться от нее поскорее, и когда это случилось - ушел, даже не потрудившись запереть дверь. Ушел, чтобы больше не возвращаться? Все правильно. Она не нужна ему. От нее слишком много проблем. И даже сейчас, когда он нашел наконец того, кого искал, не соизволил прийти сам сообщить об этом! Прислал... другого. Сдал с рук на руки. Предал. Думать об этом было невероятно больно. Но вспоминая все, что было... Ведь Марк с самого начала тяготился ее присутствием. А она-то! Наивная дурочка! Так может быть, нужно быть благодарной Эдриану, что снова оказался рядом в нужный момент? Что ей не пришлось просыпаться одной, и проводит теперь до границы зачарованного леса, не позволив больше никому на нее напасть? Он охранял ее сон... или просто бесцеремонно разглядывал, пользуясь ее безответностью?! Пустота и боль в душе вдруг сменилась страшной яростью. Да черта с два! Все люди одинаковы! Наверняка он здесь только по своей какой-то причине, но стоит только появиться более важному делу - уйдет точно так же, не предупредив и не оставив ничего взамен. И какое право, вообще, он имеет стоять и смотреть, когда ей так плохо? Что, радуется очередному унижению? Вчера их было достаточно. Сегодня она окончательно раздавлена и втоптана в грязь, а он... Просит прощения, даже не догадываясь, что ей, может быть, нужно остаться одной! Ее предали! А он... Анари натянула повыше одеяло.
- Вы хотели убедиться, что со мной все в порядке, и поэтому остались следить за мной? - ледяным тоном процедила она, изо всех сил сдерживая рвущиеся на волю слезы. - Убедились? Может быть, теперь вы соизволите выйти и позволите мне хотя бы одеться?
Вообще-то вчера ей было не до того, и засыпала девушка в одежде, но сейчас даже не вспомнила об этом. Так же, как не думала о том, что ей просто необходимо остаться одной сейчас, и лишь поэтому она срывает зло на вчерашнем спасителе, не в силах справится со случившейся бедой.

Оставшись одна, Анариэль еще некоторое время неотрывно смотрела на дверь, комкая одеяло в кулаках и чувствуя, что буквально кипит. Потом ярость внезапно исчезла, уступив место пустоте, девушка уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Так больно и плохо ей не было никогда еще в жизни. А вот теперь... За пару дней так привязаться к смертному человеку из сна! Да мало того привязаться, вот так ошибиться в нем, навязаться, и... быть брошенной. А ведь она почти поверила в то, что было вчера вечером! В его слова об общей цели, о том, что будет рядом! Она доверяла ему и, страшно сказать! - даже готова была перейти границу просто дружбы! Глупая... Да какие они друзья?! Прошлая жизнь... Небо, как же это смешно. Вот тот неизвестный парень - он друг, он важнее всего на свете. А она всего лишь временный попутчик, раздражитель, от которого одни неприятности. Нет, маг ошибся, нет и не может быть у них общей цели. Надо уйти, куда угодно, одной. И немедленно. Где там Эдриан, у двери или спустился в зал? Все равно. Можно уйти через окно, тут невысоко вроде. Ничего, она привыкла лазить по деревьям.
Анари в последний раз всхлипнула и резко вскочила на ноги. Оправила одежду, вытерла насухо лицо. Теперь только неестественная бледность да припухшие от слез глаза выдавали недавние волнения. Но в то же время глаза горели яростной решимостью. Пусть. Раз она тут никому не нужна, так она уйдет и не будет больше никому доставлять проблем. И предавать себя тоже... никому больше не позволит.
Девушка быстро оглядела комнату. Накинула на плечи плащ, спрятала кинжалы. Все, теперь она готова. Никаких долгов, вроде бы, их не связывает... Ах, да, чуть не забыла - Анари вытащила из кармана мешочек с монетами, что так и не смогла вернуть вчера, положила их на стол рядом с камнем. Вот теперь точно все. И забыть обо всем, что было. Она подошла к окну, взялась за ручку. Перед глазами вдруг возник образ Марка, сидящего здесь и печально глядящего на звезды. Сердце снова сжалось. Нет! Эльфийка яростно потрясла головой, отгоняя непрошенные мысли, и решительно распахнула окно.

Звук шагов за дверью заставил эльфийку вздрогнуть и обернуться. Отчаяние захлестнуло ее, в то время как сердце рванулось к Марку. Не успела! Не успела уйти, и теперь придется разговаривать с ним, объясняться, а это сейчас тяжелее всего на свете. Снова повторить все то, что она говорила уже вчера - правда, сегодня тон ее был бы гораздо увереннее. А может, и не придется ничего говорить. Вот он, вместе со своим другом, который, кажется, ранен... Одного взгляда на юношу хватило Анари, чтобы узнать его. Да, точно, это он, второй парень из сна... Что же сделал Марк, чтобы отыскать его посреди ночи? Взгляд упал на торчащую в плече парня рукоять ножа, и ей снова стало страшно. И вместе с тем очень обидно почему-то. Уж его-то он не бросит... Нет, нельзя такие эгоистичные мысли. Незнакомцу явно плохо, а она... А почему она должна беспокоиться о смертных, от которых сама видела одно только зло?! Но, может, и не было ничего?.. Может, она сама все придумала про предательство? Вышел пройтись, устав сидеть взаперти, и случайно столкнулся. Всякое же бывает, задумки духов не разгадать, и она сама встретилась с ним случайно...
Но слова, что произнес Марк, мигом развеяли все сомнения и заставили девушку вспыхнуть. Все знает? Да, она уже все знает! Оставить наедине? Конечно! Разумеется! Именно это она и собиралась сделать, пока вы не помешали. Оставить наедине. Да. Это именно то, что им теперь нужно: быть вдвоем, безо всяких так острых ушей рядом. Марк нашел друга, ему теперь хорошо, ничто больше не тревожит. Действительно, зачем же терпеть присутствие кого-то третьего? Ну что ж, она оставит их наедине!
Глаза Анариэль сверкнули. Ни слова не говоря, она буквально вылетела за дверь, только чуть кивнув теперь уже бывшему спутнику. И он еще смеет указывать ей! Прогонять, словно приблудную собаку, как будто она сама не в состоянии понять, что больше не нужна здесь! Даже не взглянув на сидевшего возле двери Эдриана, эльфийка бросилась вниз. Только у лестницы она затормозила - ее вдруг охватил ужас. А что, если сейчас она спустится, а там... опять? Теперь некому прийти на помощь, и не на кого больше рассчитывать. А если они убьют ее? Да ну и пусть! Ее предали, выгнали прочь - разве после этого смерть может быть страшна? И пусть попробуют, вообще. Она умеет учиться на своих ошибках.
Анариэль коротко вздохнула и решительно направилась вниз, в зал, сжав в ладони рукоять кинжала. Будет даже хорошо, если на нее сейчас нападут. А если нет... Что ж, домой она тоже не вернется.

Анари вздрогнула, услышав сзади знакомый голос. Ну что еще ему надо?! Видеть никого не хотелось, слушать тем более. Девушка даже на секунду пожалела, что она не в лесу, и в руках нет верного лука. Но она тут же одернула себя – о, небо, о чем только думает! Это явно влияние смертных, ведь раньше никогда не замечала в себе такой ярости…
Девушка резко развернулась, почти не слушая человека.
- В чем вы виноваты и с чего взяли, что что-то вообще случилось? Прошу вас не задерживать меня, я хочу подышать свежим воздухом.
Обсуждать произошедшее с кем бы то ни было казалось сейчас самым страшным испытанием. Тем более с тем, кого еще недавно считала своим защитником. Все они одинаковы! Людям нельзя доверять. Вот и сейчас – зачем он снова напоминает о предательстве, разве не видит, что ей и так плохо?!
Стоп. Голубые глаза недоверчиво сощурились – эльфийка вдруг поняла, о чем говорит человек. Дуэль? Марк дрался…с крысой? Или с этим раненым парнем? Почему? Перед глазами нарисовалась картинка: какой-то незнакомец вваливается в таверну, ни с того ни с сего бросается к Марку и заставляет его драться с другим человеком. И тот принял вызов. Духи… Этих людей никогда не понять. Слова звучали, но смысл их ускользал от возмущенного сознания Анариэль, мысли снова запутались и никак не желали выстраиваться в логичную цепочку. Так значит, у Марка ночью была дуэль. Но только что это меняет? Он обещал быть рядом. И эта его просьба оставить их наедине говорит куда лучше любых объяснений. И даже сейчас он сам и не подумал пойти за ней. Снова послал вместо себя другого. Значит, ему все равно. Сдал с рук на руки и забыл. Как игрушку. А Эдриан… С чего, интересно, подобные клятвы? Неужели она производит впечатление настолько наивной и беззащитной? Да, скорее всего, так и есть. Но в сочетании и его потрясающей бестактностью, это все выглядит не как клятва, а как объявление хозяйских прав. Люди! Да даже если это и не так, и он действительно хочет быть рядом… Хватит! Никогда в жизни она больше не доверится смертному!!!
- Мне не за что вас прощать, - все с теми же ледяными нотками произнесла девушка. – Эльфу не место среди людей, и мешаться в чужие жизни я больше не намерена. Не знаю, что заставило вас дать подобную клятву, но освобождаю вас от нее и еще раз прошу не удерживать меня.
С этими словами она развернулась и, не дожидаясь ответа, продолжила свой путь.

Эдриан остановился, и взглянул на Марка.
- Я ничего не забываю. Я принимаю ваш вызов, лорд Макферсон.
Голова нестерпимо закружилась. Ну вот, допрыгался. Неполных двадцать лет, а уже подписал себе смертный приговор трижды. Первый раз - когда по собственной глупости вызвал Марка на поединок, второй раз - когда не договорил самое главное, а третий - вот сейчас. Всего этого можно было бы избежать, но черт подери, везде надо сунуть нос, везде надо что-то услышать... Зачем спрашивается все было? Просто чтобы умереть, едва вырвавшись из-под надзора? Олух.
Эд понимал, что после того, что наделал заслуживает смерти от меча Марка.
Но... Парень вздохнул. Никаких "но" не существует. Он принял вызов, и выйдет в полдень на тот пустырь. И примет смерть от меча Марка, если так нужно.
Парень глубоко вздохнул, собираясь начать отвечать на вопросы своего противника. Губы дрогнули и слова застряли в горле. Эд сжал пряжку своего плаща в кулаке.
"Тень я, безголовая!" - мысленно обругал себя парень. Сдавленно кивнул гневной речи Марка, и поглядел в глаза. Он знал, что сказать. Но не мог выдавить из себя ни слова. Сжал пряжку в кулаке.
- Бывший оруженосец рыцаря. - твердым голосом проговорил Эдриан. - Путешествовал в одиночку, с недавнего времени.
"Стоит ли говорить что я не единственный сын в семье, да еще и младший?" - задал сам себе вопрос Эдриан. Прикинув так и этак, парень решил что не стоит этого говорить. Тем более человеку от чьего меча умрешь сегодня в полдень. Куда деться из этой проклятой таверны парень не знал. А очень хотелось уйти, настолько было тяжело сейчас смотреть на Марка. Оруженосец выдохнул, и собрав себя в кулак вышел из таверны. В полдень он будет на пустыре. Вот прямо сейчас туда и отправится. Все равно идти уже некуда. Нога заболела с новой силой и парень стиснул зубы. Просто отлично.  Всего лишь на долю секунды раскрыться - и уже ничего волновать не будет. Так, оступиться, или поскользнуться. Кому какое дело до того, как он умрет?
Уже точно не ему самому.
Парень был готов ко всему. Сейчас, хромая по дороге к тому пустырю он  уже не думал ни о чем. Клятва была теперь пустым звуком, с того момента как Анариэль отменила ее, но та же клятва была и   единственным, что заставило бы цепляться за жизнь.
А что же делать с этой необъяснимой тягой к лорду Маркферсону? Он вызывал уважение, в отличие от самого Эдриана, и было бы честью дружить с ним.
Перед глазами  словно наяву встал тот самый пустырь. Тут совсем недавно сошлись в поединке друзья, и Эдриан был тому свидетелем. Тепрь он сам выйдет против Марка с мечом в руке.
"Даже обороняться смысла нет. Ну и не буду. Не имею права."

Макферсон перевёл дыхание и облизнул вмиг ставшие сухими губы. Анариэль готова его выслушать? Внутри словно жаром полыхнуло, а пальцы рук стали ледяными. Ладно. Марк устало прислонился спиной к стене, на минуту прикрыв глаза. Не верилось, что всё это происходит на самом деле... Он-то думал отдохнуть после поединка, хоть как-то поспать или хотя бы побыть в тишине, а вместо этого... Никогда больше он не попросит об услуге незнакомого человека! Наверное, он сам и виноват во всём, ведь даже не догадался оставить записку, но хуже всего было то, что он взял с собой Эдриана в качестве секунданта! Никчёмного оруженосца, который одним махом разрушил всё, что Марк пытался собрать из осколков! Взгляд парня скользнул по старой повязке на руке девушки. Вот, это тоже его рук дело.
- Я прошу прощения за резкость своих слов. Я думал, что вам всё обстоятельно рассказали, и я даже рассчитывал на то, что кто-то займётся салфетками, пока мы добираемся до комнаты, чтобы мне не нужно было тратить на это времени. Эдриан пообещал мне привести сюда лекаря и сказал, чтобы я ни о чём не волновался, и где лекарь? Очевидно, его забыли по дороге. - начал Марк, старательно изучая пол под ногами, затем поднял взгляд на Анариэль, - Да, дуэль была. Когда вы уснули, я вспомнил, что хотел поблагодарить вашего спасителя, и спустился вниз. И был поражён бестактностью Эдриана уже тогда. Он стал напрашиваться в наши попутчики, и про клятву не забыл упомянуть. - Марк с силой сжал руку в кулак, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить по стене, - И он вызвал меня на поединок! Что ж, так тому и быть.
Марк остановился на минутку перевести дыхание. Речь давалась нелегко, говорил он медленно и очень устало:
- Затем мне неожиданно бросили вызов. Человек, причастный к убийству моих родителей и сестры. Я всегда думал, что это была случайность, что разбойники напали просто потому, что мы оказались не в то время и не в том месте, но нет... Я помню ненависть, с которой тот человек смотрел на меня! Это точно он, он задумал отомстить моему отцу за какие-то там плодородные земли, отобранные у него, и нанял шайку головорезов, которые выследили нас и... убили. Я выжил чудом, и вот, спустя пять лет, он находит меня и бросает вызов. Только он не собирался драться со мной, нет! Вместо себя он выставил Рунки, моего лучшего друга! Мы должны были сразиться на рассвете. Я тогда понятия не имел, с кем буду драться. Он вёл себя сдержанно и очень вежливо, вызывал скорее уважение, нежели ярость и желание мстить. Нет, вся моя ярость и гнев были направлены не на него, а на того, кто убил мою семью... Анариэль, у вас есть семья? - неожиданно для себя самого поинтересовался Марк, глядя в глаза девушки, - Те, кто вам дорог, кто есть смысл вашей долгой-долгой жизни? И как вы думаете, я мог отказаться от такого поединка? Я поступил глупо аж дважды: я не оставил вам записки и я взял с собой Эдриана в качестве секунданта. И вот рассвет, пустырь за городом. И наше сражение. Знаете, я не мог сражаться с ним, что-то мешало. И я не мог понять, зачем нам это, ведь мы не враги, и я... Я ошибся противником. Мы пытались сражаться, но не смогли. Опустили мечи и долго-долго смотрели друг другу в глаза... И я всё вспомнил! Всё, что меня связывало с Рунки! Это был он, мой неведомый друг, которого я пытался вспомнить всё это время, и которого собирался идти разыскивать. Представляете себе мой ужас?! А он... шёл умирать, он не собирался убивать меня! А тот человек, злодей, приказывал ему убить меня, во что бы то ни стало убить. Это был долг, как я понимаю, Рунки всегда держит данное кому-то слово, и это стало его цепью. Но отказ повиноваться не стал помехой, в меня полетели ножи. Оружия у меня в руке не было, и Рунки закрыл меня собой.
Марк снова задохнулся на мгновение, и какое-то время не мог говорить. Справившись с собой, парень продолжил своё повествование, тише и медленнее, чем раньше:
- Тот нож, что торчал у него в плече, предназначался мне. И не в плечо, а в сердце. Ранение друга стало последней каплей, и я набросился на злодея с мечом в руках. Что-то происходило в это время, и мне показалось, что я вернулся в Тревертон, в ту комнатку на самом верху башни, и что я снова сражаюсь со жрецом за своего друга, которого он едва не убил... Кажется, я перестал быть собой, а может, и стал собой, и я зря пытался отделять тревертонское прошлое от варнийского настоящего. В миг этой дуэли я и стал собой, словно две половинки идеально сложились в одно целое. Всё повторилось, даже таверна! Тогда я тоже ничего не делал, отсиживался, прятался... - Марк фыркнул, затем посмотрел в эльфийские глаза и заговорил ещё тише: - Анариэль, я не предатель. Вам я обязан тем, что стал вспоминать своё прошлое; вам я обязан жизнью. Я прошу у вас прощения за всё. И за лес, и за таверну... И за то, что ушёл, не предупредив. И за сегодняшнюю резкость тоже. Я не хотел пугать вас видом истекающего кровью человека, а вы сами видели, как ему было плохо, когда мы, наконец, добрались до комнаты, и медлить было нельзя. Я очень рассчитывал на Эдриана, думал, что он всё расскажет вам подробно, он ведь всё видел, и вы будете предупреждены обо всём. А вместо этого... Он ввёл всех нас в заблуждение, и он ответит за это.
Вот теперь было, действительно, всё. Марк замолчал, тяжело и часто дыша, словно после быстрого бега. Сердце стучало часто-часто, и было очень тревожно. Что же он такое сказал, Эдриан, чем так расстроил Анариэль? И это тот человек, который поклялся защищать её?! Нет, скорее всего, вчера Анариэль сумела защитить Эдриана в бою против толпы, но не наоборот! Решимость отомстить обидчику только окрепла. Что он там себе позволяет, что он вообще возомнил о себе?! И хорошо бы уйти тихо и незаметно, чтобы Рунки ничего не знал о поединке. Марк ничего ему не расскажет, просто уйдёт, и так же тихо вернётся. И всё будет хорошо.

Марк оглянулся назад, на второй этаж таверны, и резко повернулся к девушке. Да, вот как подумаешь... Твой друг, которому ты всего десять минут назад помогал с раной, нож вытаскивал из плеча, лежит там совершенно один, возможно, всё ещё без сознания, а ты стоишь на лестнице и разговариваешь с девушкой, перед которой бесконечно виноват, и которая невесть что могла подумать о тебе самом, и которая собирается сейчас взять и уйти, вот просто взять и уйти! Марка растаскивало в разные стороны, хотелось одновременно и помчаться наверх, туда, к Рунки, и остаться тут, чтобы не отпустить от себя ту, что спасла тебя той грозовой ночью. Макферсон резко повёл раненым плечом и зашипел от боли. Надо же, уже успел забыть об этой царапине, и даже пальцы неметь перестали.
Марк снова поднял взгляд на эльфийку. И как всё объяснить, ну как сказать, что нельзя им расходиться в разные стороны?! Общая цель? Анариэль в это больше не верит. На минуту снова перехватило дыхание и потемнело в глазах. Но ведь что-то их связывало тогда? А сейчас, почему так трудно сейчас отпустить эльфийку, он ведь сам этого хотел, там, в лесу?! И почему так возмущают её слова, ведь он очень хотел, чтобы Анариэль поверила, что не зря они прошли этот путь, и дальше нужно быть... вместе! Просто быть вместе, и всё.
- Ничего не меняет? - эхом отозвался Марк, устало усмехнувшись, - Анариэль, посмотрите вокруг. Разве это не удивительно, что наша команда вновь собирается вместе? Вы, я, Рунки. У нас была общая цель, и просто так нас не собрали бы всех вместе, да ещё и такими способами. Эти испытания... Это проверка, сможем ли мы быть одной командой, сумеем ли сплотиться так, чтобы защищать друг друга, что бы там ни случилось? Я не знаю, как мне относиться к самому себе, ведь пока что от меня больше вреда, чем пользы. Ваши раны, - парень кивнул на забинтованную руку эльфийки, - их не было бы, не вспыли я тогда. Их не было бы, успей я вовремя. Они были бы моими, перехвати я прыжок оборотня вовремя. Как знать, зачем это нужно и что означает. Я пытаюсь читать знаки судьбы, но пока что тут гораздо больше вопросов, чем ответов. Таверна. Я настолько устал вчера после того, как Лоран отправил меня в глубины памяти, что еле добрался до кровати, и ничего не слышал о том, что было внизу, а должен бы выскочить следом за вами из комнаты, или же свалиться с мечом в руке во время той бойни. И что это значит? Я снова не прошёл проверку? Наше сражение с Рунки. Тут мне даже нечего сказать, я обязан ему жизнью, а ведь он тогда даже не помнил меня! Я не знаю, что всё это значит и почему меня так оберегают, что не дают столкнуться нос к носу с настоящий опасностью. И вот неужели вы всё так и будете говорить о том, что ваша роль исчерпана? - Марк распалялся всё больше и больше. Ну как она вообще может такое говорить?! Отказываться от цели? Ничего не зря! - Вы, с которой всё и началось! Ваши сны, которые привели вас в мир людей, это отправная точка нашей новой истории! Вот хотя бы ради интереса, зачем это было нужно, я бы прошёл весь путь до конца. Анариэль, вы - наша путеводная звезда, светлая нить, и без вас ничего этого не было бы. И не будет, мы просто не сможем найти правильный путь в темноте.
Марк остановился, чтобы отдохнуть. Говорить много и долго было тяжело, объяснить свою мысль не получалось из-за усталости и тревоги за Рунки, и взгляд парня, брошенный на девушку, был возмущённо-умоляющий. Останься, не уходи! Очень захотелось схватить её за руки, прижать к себе, и защитить ото всех опасностей, но Марк не решался дотронуться до эльфийки. И как объяснить всё это себе, он тоже не знал.
- Почему я здесь... - проговорил Марк после паузы, - Я должен сейчас быть рядом с Рунки, может быть, ему плохо сейчас, или же он очнулся уже, и в этом вы правы, я нужен ему. Но кем бы я был, не пойди за вами следом, не останови, не объясни всё так, как оно было на самом деле? Мир людей жесток и опасен даже для самих людей, но вы отважились пересечь границы только лишь для того, чтобы найти человека из своего сна... Я отвечаю за вас, и... не хочу потерять вас. Слишком много было потерь, ошибок и разочарований за эти дни. Но были и победы. Мы вспомнили, кто мы есть, и мы снова вместе, как тогда. А могли бы никогда не встретиться.
Марк осторожно сжал ладони Анариэль и, улыбнувшись, заглянул в её глаза. Чувства так и бурлили внутри. Он сражался со своим лучшим другом, и они оба выжили, и вспомнили друг друга так вовремя. Вчера Марк едва не потерял Анариэль, вот просто потому, что смертельно устал после магического воздействия на собственное сознание, не смог защитить её от той толпы. Сегодня же она вот-вот ускользнёт от него, она уже готова уйти, и Марк держал её за руки так, словно боялся, что она вот-вот растворится в воздухе. И отчаянно верил всему, что он только что сказал. Да, Анариэль нужна ему просто потому, что она есть на свете, и как же он не мог раньше этого понять? И это ли ни счастье - вновь встретить самых дорогих тебе людей и защищать их, идти с ними плечо к плечу, радоваться тому, что эти люди есть у тебя, и что ты так же дорог и нужен им?
- Не уходите, пожалуйста. - еле слышно прошептал Марк, глядя эльфийке в глаза.

- Что дальше? - парень хитро улыбнулся и тряхнул головой. Марк словно забыл о собственной усталости, энергия бурлила и переполняла парня, и хотелось выскочить на улицу и броситься с головой в новые приключения. Дорога звала, Марк отчётливо слышал этот зов, и не хотел сопротивляться. Он очень сильно изменился на эти три дня, с того момента, как встретил Анариэль, но и она тоже изменилась... Словно они поменялись местами, но ведь так не может продолжаться вечно! И вот стоит только покинуть городские стены, увидеть убегающий вдаль тракт и усыпанное звёздами небо, как всё изменится! Это город подавляет в Анариэль всё светлое, она не расстаётся с кинжалом, то и дело ожидая теперь нападения. Город способен погубить эльфа, но лес способен вернуть его к жизни. Значит... - А дальше нас ждут приключения. Возможно, что уже этой ночью или на рассвете следующего дня нас уже не будет здесь. Мы засиделись в этих стенах, в этом городе, и нам плохо от этого. Знаете, - Марк смерил Анариэль весёлым взглядом, - Я хочу поскорее заняться сборами в дорогу. Пройтись по торговым рядам, купить кое-что необходимое, уложиться до вечера. Знать бы ещё, где именно тот трактир, я бы забежал за вещами Рунки... Так! - Марк оглянулся на дверь, ведущую в зал, затем снова повернулся к эльфийке. Оттуда доносилось людское разноголосье, и было даже интересно, что там трактирщик после вчерашнего-то, отошёл или ещё нет, - Я думаю, что всем нам нужно подкрепиться, ведь ели-то мы в последний раз много часов назад... Но брать тут еду я не собираюсь, куплю что-то по дороге. И надо посмотреть, как там Рунки, прежде чем я пойду по делам.
Марк вопросительно посмотрел на девушку, словно не решаясь спросить о чём-то. Возможно, что она не захочет оставаться здесь, и они отправятся за покупками вместе, так же, как тогда она не захотела оставаться одна в таверне, пока Марк искал бы магов, но сейчас он предпочёл бы, чтобы Анариэль осталась в комнате. Но, наверное, будет лучше дать себе отдохнуть, и в полдень явиться на тот пустырь, а уж после заниматься покупками. Собрать небольшую дорожную сумку, всё самое необходимое в дороге, и вперёд! Ведь путешествовать втроём намного интереснее, чем в одиночку. А вот куда именно держать путь, странникам, наверное, не так важно, главное - это сама дорога.
- Анариэль, - Марк серьёзно посмотрел на девушку, всё ещё сжимая её ладони в своих пальцах, - Я не хочу терять вас, потому что это очень больно: терять близких. Я слишком часто теряю своих близких, и не хочу, чтобы это повторилось снова. У меня нет никого, кроме вас и Рунки, и эти дни кажутся мне длиннее, чем вся моя предыдущая жизнь. У вас были такие ощущения за ваши сто с небольшим лет? Пусть, что мы, люди, живём очень мало по сравнению с эльфами, зато наши дни порой бывают гораздо длиннее, чем все ваши столетия вместе взятые. Я не думаю, что ваши духи ошиблись, отправив вас искать меня, они что-то хотели сказать вам этим, и некая высшая цель могла бы быть только предлогом для того, чтобы мы снова встретились. И без вашего вмешательства у меня ничего бы не получилось. Не было бы магов, которые провели тот ритуал, не было бы мучительных попыток вспомнить что-то очень важное, а на поединке я вполне мог бы убить своего друга, даже не подозревая об этом.
Марк замолчал, понимая, что его слова не способны убедить эльфийку в её собственной нужности и значимости, а наоборот, эти слова всё больше и больше убеждают её в том, что её роль исчерпана, раз он сам нашёл всё, к чему стремился, а она словно утратила что-то очень важное.
- Ну как мне убедить вас в том, что вы ошибаетесь? - горячо вопросил Марк, не сводя взгляда с девушки, и вдруг замер.
А ведь и правда! Ей нужна какая-то отдача, смысл, чтобы идти дальше вместе с ним и Рунки, а этой отдачи нет! А есть один только Марк Макферсон, который чувствовал себя сейчас донельзя спокойным и даже счастливым, но за счёт несчастий эльфийки! И стало очень больно и неуютно от этих мыслей, он-то получил всё, в чём нуждался, а вот Анариэль... Эльфу очень тяжело находиться среди людей, особенно если он утратил веру в себя и стал видеть в людях врагов. Не такой была Анариэль ещё вчера утром. Марк не решался спросить, а если бы он, а не Эдриан, вовремя вчера пришёл ей на помощь, было бы ли ей легче? Наверное, да, ведь одно дело, когда тебя спасает незнакомый человек, но совсем другое дело, если это делает твой друг... Марк на себе испытал это сегодня утром. Конечно же, тогда всё было бы совсем иначе, и она не страдала бы сейчас так сильно.
Макферсон серьёзно посмотрел на девушку и кивнул её словам. Она не уйдёт, значит, надежда всё-таки есть! А теперь...
- Я предлагаю, всё-таки, подняться наверх. Там беспорядок, в комнате, но там безопаснее, чем стоять тут, на лестнице, - проговорил Марк с явным облегчением в голосе. Хотелось уже поскорее вернуться в комнату и посмотреть, что там с Рунки.

Марк чувствовал облегчение, поднимаясь следом за эльфийкой обратно на второй этаж. Наверное, он даже испытывал чувство благодарности к Эдриану, ведь если бы не его оплошность, то они с Анариэль никогда бы не поговорили настолько откровенно, как сейчас. Возможно, что Марк был слишком поспешен и наговорил много лишнего, но ведь действительно, девушка начинала всё больше и больше нравиться ему, и за три дня знакомства с ней Марк успел проникнуться уважением к Анариэль. Всего три дня, а он уже признаётся ей в том, ЧТО она стала для него значить! Кажется, что за короткое время их знакомства они успели увидеть все стороны характера друг друга, особенно, конечно, отличился сам Марк.
И это был очень странный разговор: на узкой лестнице, буквально в паре шагов от двери, которая отделяла их от переполненного людьми зала, в тревоге за раненого друга. Марк за время этого разговора так и не сумел побороть свою тревогу, всё же, он сам только что вытаскивал нож из плеча Рунки, и тот от боли потерял сознание. Марк прекрасно помнил, сколько времени понадобилось Рунки, чтобы прийти в себя после дворцовой вылазки в Тревертоне, и надеялся, что на этот раз Рунки пострадал не настолько серьёзно. Крови он потерял немало, конечно, и вот оставлять его надолго одного очень не хотелось бы.
И всё же... Отправлять с таким важным поручением едва знакомого человека было большой ошибкой. Откуда Эдриану знать, в самом деле, кто там бросил вызов и зачем, и что чувствовал сам Марк, выйдя в поединке против Рунки с мечом в руке. О таких вещах никто, кроме самих участников, рассказать не в силах. Но ведь Эдриан так переживал за всех участников драмы! Вот Марк на это и рассчитывал, но, увы, просчитался, и в итоге едва не потерял расположение Анариэль. Да что там расположение! Она собиралась в одиночку выйти в зал, и всё могло повториться снова, ещё немного, и Марк не успел бы догнать девушку! А Эдриан, что же, так и стоял бы, не делая попыток догнать эльфийку, ведь он такой покладистый! Что ему скажут, то и делает, Марк лично в этом сегодня убедился. Интересно, что заставляет взрослого человека так слепо подчиняться чужой воле, зачем ему это было нужно? Возиться с раной Марка, покупать лекарства для Рунки, зачем ему это?! Ну ладно, может быть, он просто хотел помочь, но зачем же в попутчики сходу напрашиваться, и говорить Марку о данной самому себе клятве защищать Анариэль? Дурно воспитан? Или что там у рыцарей принято? И почему такой взрослый человек до сих пор ходит в оруженосцах? Одни вопросы, но ни одного ответа. Очень он непонятный, этот Эдриан, и подозрительный. И вообще, странно как-то получается, оруженосец рыцаря, а словно никогда раньше не участвовал в поединках, не получал ран. Марк передёрнул плечами и фыркнул, вспомнив, как этот странный человек кинулся перевязывать его царапину, и, кажется, Эдриан волосы на голове был готов рвать оттого, что не мог помочь Рунки. Слишком впечатлительный?
Марк вздрогнул, когда услышал вопрос Анариэль. Оказывается, он здорово задумался, едва успел притормозить, чтобы не налететь на шедшую впереди девушку. Анариэль словно мысли парня прочитала, спросив про Эдриана. Марк только плечами пожал. Кажется, этот странный парень прошёл мимо, когда они с Анариэль разговаривали на лестнице. Пусть идёт, куда пожелает, лишь бы только в полдень на пустыре был. Остальное Марка не касалось. Вместо ответа парень распахнул дверь своей комнаты и, пропустив вперёд эльфийку, вошёл внутрь, уже не на шутку тревожась.
- Рунки. - Марк слегка потряс друга за здоровое плечо, надеясь, что он откликнется. Нет, всё ещё без сознания. Нельзя его в таком состоянии оставлять одного, ну никак нельзя! Интересно, сколько времени они простояли на лестнице, может, час-два? Время пролетело совершенно незаметно, и Марк даже начинал надеяться, что к их приходу очнётся Рунки, но увы... - Ему нужно отдохнуть... - озвучил Марк свою мысль, затем обернулся к Анариэль: - Да, конечно, я доверяю вам. Мне нужно будет скоро уйти, ненадолго, и я не хотел бы оставлять Рунки совсем одного, а отменить или перенести дела на другое время я не могу. Но, наши снадобья, вы ведь в них не разбираетесь совсем, да? Сейчас я всё покажу.
Хорошо, что он не стал ничего убирать со стола! Марк кратко ознакомил эльфийку с лекарствами, которыми пользовался, на всякий случай. Чистая повязка на плече Рунки ещё ничего не означала, слишком мало времени прошло после ранения. Но, наверное, всё будет хорошо, это просто болевой шок и кровопотеря, и Рунки действительно нужно отдохнуть. Хм, а это что такое валяется? Марк подобрал с пола флакон со снадобьем и камень на верёвочке. Маги, конечно же! Значит, Рен нашёл своего учителя, и они вместе уже давным-давно покинули город! Это хорошо, нужно будет обязательно сообщить им о встрече с Рунки, но позже. Марк так и не понял, умеет он или нет пользоваться камнем для связи. Да, и ещё кое-что... Прихватив с стола завёрнутый в кусок бинта нож, Марк сунул его в свою сумку, едва не забыв о деньгах. Значит, маги вернули всю сумму, не взяв за свои услуги ни монетки... Деньги сейчас очень пригодятся.
- Анариэль, вы хотели о чём-то попросить меня? - вдруг вспомнил Марк уже у двери, - Я очень скоро вернусь, и спасибо вам за помощь.
Выходя из комнаты, Марк пожелал только одного: чтобы Рунки очнулся к его возвращению.

Эдриан ковылял к пустырю, не обращая внимания на боль.
Скоро все закончится. Скоро он умрет. И все к черту, все прахом!
Или все же нет? Вспомнилась неуклюжая попытка объяснить Анариэль ситуацию. Ну какого красноречия наберешься, когда с тобой десять лет никто толком и не разговаривал? Все красивые слова из древних легенд чувствовали себя уверенно лишь на бумаге,  или в залах среди витражей, но никак не в этом мире. Словно кто-то стянул дымовую пелену с глаз юноши сейчас. Он понял, что над ним все эти годы просто издевались и насмехались все, кому не лень. Микель, сэр Иривуль, даже родители! Младший сын, как же, запасной игрок, выйдет на сцену лишь если умрет старший сын! Плевать что Микель ненормальный! Эд со злостью саданул себя по колену. Хватит с него!
"Все сам сделаю так, как считаю нужным!!!"
Парень вышел на пустырь и замер.
Никто сегодня не должен умереть. И никто не умрет.

Марк медленно шёл по лесной тропинке в сторону пустыря, никуда особо не торопясь. Спешить было некуда, хотелось побыть наедине с собой и дать себе хоть немного отдохнуть. А ещё нужно быть успокоиться и подумать. За сегодняшний день он успел вдоволь наговориться, кажется, никогда ещё не говорил так много и на такие важные темы, и теперь хотелось просто молчать и слушать птичьи голоса, вдыхать лесной воздух и ни о чём не тревожиться. Но мысли свои он оставил там, в таверне, в той тесной комнатке, вместе со своими друзьями. Ещё вчера он считал себя одиноким, собирался даже провожать Анариэль до границы её королевства, и в одиночку пройти свой путь, но одно утро всё резко изменило. Марка охватывала нервная дрожь, стоило только вспомнить дуэль с Рунки. Его друг шёл туда умирать! Нет. Ни за что и никогда Марк не поднимет оружия на Рунки! И становилось совсем страшно от мысли о том, что его собственная память могла бы достучаться до него слишком поздно, и Марк, любуясь телом поверженного противника, мог внезапно всё вспомнить, и вдруг осознать, КОГО он только что убил! И тогда... Марк последовал бы за своим другом, не задумываясь. Марк ещё раз возблагодарил Волчицу, ведь их мечи не обагрились кровью друг друга, и из поединка они вышли с честью. Такая привязанность к другу была вполне естественна, и Марку начинало казаться, что он только недавно прибыл из путешествия по Тревертону. Там он и подружился с Рунки, и они расстались на какое-то время, пообещав друг другу встретиться, но во время возвращения в Варну они частично потеряли память, и только эта страшная дуэль помогла всё вспомнить. Марк до того уже привык к своей особенности, что чувствовал себя вполне комфортно. И в самом деле, это было путешествие, о котором он накрепко забыл! Но, к счастью, всё обошлось, друг жив и в безопасности.
Марк прекрасно помнил и то, что Рунки не любит, когда над ним так трясутся, и порадовался за самого себя. Там, в Тревертоне, он даже подумать бы не смел оставить бесчувственного друга на попечении кого-либо, а самому отправиться на новую дуэль, он бы сидел рядом и ждал, когда Рунки станет лучше. А сейчас вот, смотрите-ка, никакой паники, всё в порядке, только тревожно, конечно. Рунки, хвала Волчице, не кинулся со своей раной в бой, как это было в Тревертоне, и, видимо, действительно, это царапина, только очень глубокая, нож-то вошёл в плечо по самую свою рукоять... Интересно, а как бы сам Марк отнёсся к чрезмерной заботе о себе? Вот после тяжёлого боя приходишь в себя и понимаешь, что над тобой аж трясутся, не дают встать или перевернуться на другой бок... Как бы он сам поступил? Разозлился бы или позволил позаботиться о себе? Наверное, ответ на этот вопрос зависит от человека, который берётся тебе помогать. Марк уже дважды был свидетелем отваги Рунки, и всякий раз друг спасал ему жизнь, и немудрено, что Марк боялся, что с другом случится что-то плохое, и не давал ему даже пошевелиться лишний раз. Марк усмехнулся самому себе, внезапно почувствовав прилив сил, даже настроение улучшилось.
И, кажется, вовремя, он и не заметил, как вышел к пустырю. За спиной остался лес, а впереди, на залитом солнцем пространстве, его уже ждал соперник. Марк кивнул Эдриану в качестве приветствия. Кажется, он пришёл раньше времени, но тем лучше. Спокойный, собранный, уверенный в себе Марк молча стоял и смотрел на своего противника. Эдриан производил странное впечатление. Интересно, а вот задания своего рыцаря Эдриан выполняет точно так же, как вот сегодняшние задания едва знакомых людей? То есть, кое-как?
- Один вопрос: зачем вам всё это было нужно? - наконец подал голос Марк, надеясь, что его поймут правильно и ответят подробно, а не обойдутся одним-двумя отрывистыми предложениями, - Скажите, а вы всегда так поручения выполняете? И что заставляет вас вести себя настолько бестактно, даже по отношению к девушке?