Эдриан задрожал от еле сдерживаемой ярости. Нет, не на Марка, на себя. Опять не подумал прежде чем что-то ляпнуть, и сделал только хуже...
"В позицию!" прозвучало как свист топора над головой, опущенной на плаху. Однако вызов принят, и отказаться Эдриан не имел права. Руки крепко сжали меч, и Эд понял, противник ждет, что он начнет первым.
Следовало бы возненавидеть... но Эдриан не мог. То ли он сам такой мягкий и пушистый, то ли это в Марке дело. Нет, наверное это он неправильный.
"Я не хочу вам зла! Не хочу!" - внутренне надрывался Эдриан. Он умел сражаться, но не хотел этого сейчас.
Клинки скрестились, и в воздухе разнесся звон стали. После первого удара бой не прекратится, но как бы этого сейчас хотелось, было не передать словами. Эдриан взглянул противнику в глаза, как будто говоря: "Ну же, рази, я не стану защищаться, мне это уже не нужно."
И в самом деле, какой с него прок?! Руки сжимали меч, и парень всем сердцем сейчас желал, чтобы этому клинку не пришлось обагриться кровью Марка.
Кровь гулко стучала в висках, и Эдриан едва не терял сознание от этого гула, и пульсирующей боли в ноге.
"Глупая кошачья морда!" - обругал себя юноша, снова заставляя взгляд подняться на Марка. Эдриан весь напрягся приготовившись то ли принять на себя смертельный удар, то ли обороняться.

Меч противника, сверкнув на солнце, на мгновение ослепил Марка. Клинки со звоном сшиблись в воздухе, и противники замерли на несколько секунд, глядя друг другу в глаза. Раненая рука Марка отозвалась резкой болью, когда его меч встретился в воздухе с клинком противника. Надо же, забыл перевязать царапину.... Ну да ладно. Поведение противника поразило Марка. И на что только годится такой вот человек, как Эдриан? И он ещё смеет просить прощения?! Вот после всего, что он натворил, он просто просит прощения?! Мальчишка! Который впервые в жизни столкнулся с настоящими проблемами вне родных стен своего поместья! Марк смотрел на своего противника не как на равного себе, а как на набедокурившего ребёнка, который перешёл все границы допустимого, и теперь его следовало проучить как следует. Эдриан ни слова не ответил на гневную речь Марка, это ещё больше разозлило юношу. Друг! Конечно! Руки судорожно сжали рукоять меча, Марк с силой оттолкнул клинок противника, и ринулся в атаку. Тело само вспомнило тревертонский стиль боя, и меч, описав короткую светлую дугу, обрушился на противника. Внутри всё бурлило и клокотало от переполняющих чувств, и сохранять холодный рассудок не получалось. Марк наслаждался сражением, настоящим, и ничто ему не мешало. Чего он хотел от этого боя? Пролить кровь соперника? Или же получить удовлетворение, отомстив Эдриану за всё, что пришлось вытерпеть по его вине? Защищайся же! Не стой на месте!

Скорее на уровне инстинкта Эдриан выставил меч навстречу клинку противника и отшатнулся. Больная нога словно вспыхнула, когда, отклонившись парень уперся на нее. Перед глазами плыли круги, красно-оранжевые, и юноше казалось, что время бесконечно растянулось.
"Я не хочу вам зла!" - стучало у Эда в голове. Защищаться? Это вышло только на уровне инстинкта. А на деле же Эдриан хотел умереть, чтобы никогда больше не чувствовать себя так погано, как сейчас. Парень напрягся, изо всех сил сохраняя на лице спокойствие. Ты умеешь и можешь сражаться - мысленно уговаривал Эд себя. Но не хочу! - звучало в ответ.
Если бы не это его безголовость... Перед воображением предстала картина, что бы могло быть тогда.
Странно. Этого человека сейчас полагается ненавидеть. А он не может. Сложись все по другому... Эдриан порвал бы за Марка Рунки и Анариэль любого...
А теперь?! Ну же, рази. Я не боюсь умереть. Я охотно умер бы за тебя, если бы все сложилось по-другому! Но все сложилось как сложилось... И мне суждено погибнуть от твоей руки. Не тяни, рази!
Эдриан замер, глядя на Марка.

Тяжело дыша, Марк резко остановился, когда понял, что его клинок ранил противника. Кровь пролита, вина противника смыта, поединок завершён. Марк опустил меч остриём вниз, по клинку которого на траву закапала кровь, и подошёл ближе к сопернику. Вот когда бы понадобилась помощь секунданта! Ведь это их дело - заниматься своими ранеными подопечными! Однако никто из них не подумал об этом, да и кто мог бы сыграть роль секундантов? Разве что сам Марк теперь. Удовлетворение получено, и только сейчас Марк понял, что он не хотел проливать кровь, достаточно было самого поединка, жаркого и короткого, как северное лето. К чему ему было желать смерти противнику? Хотелось просто проучить наглеца, поставить его на место, но не убивать. Загнав окровавленный меч в ножны, Марк склонился над поверженным Эдрианом:
- Мне не нужна ваша жизнь, я не убийца. Вы дрались честно, хотя порой мне казалось, что вы не хотите сражаться со мной. Почему? Но сперва... Вы были моим секундантом, и теперь моя очередь.
И в самом деле, не оставлять же человека истекать кровью на этом пустыре! Марк не церемонился, ведь и с ним самим тоже не церемонились. Но царапина на плече - это не вспоротый бок. В ход пошли снадобья и бинты, которые Марк носил с собой, в поясной сумке. Как раз запаса лекарств хватило на то, чтобы перевязать вспоротый бок Эдриана.
- Я помогу вам добраться до таверны, а дальше... не знаю.
Ну в самом деле, не мог же он привести в комнату ещё одного раненого! Там и так уже... Рунки, интересно, как он? Очнулся, как себя чувствует, как Анариэль? Наверное, не получится сегодня сходить за покупками, свою бы рану обработать. Рукав рубашки насквозь пропитался кровью, Марк схватился за своё плечо, зажимая рану. Всё, на сегодня и правда, достаточно поединков.
Ах, да... Чуть не забыл вернуть кое-что. Марк прошёлся к тому месту, где упал мёртвым его кровный враг. На траву рядом с телом полетел нож, которым был ранен Рунки. Вот теперь всё, никаких долгов!
Марк снова вернулся к Эдриану, чтобы помочь ему подняться:
- Что думаете делать дальше? Вернётесь домой?

Эдриан с благодарностью поглядел на своего противника-спасителя. Что сейчас движет им? Таким вопросом задавался Эд, пока Марк бинтовал его бок. Бой помог выпустить все, что накопилось за десять лет. Сэр Иривуль не выпускал его на турниры, как бы «берег вывихнутую в детстве ногу оруженосца», а на самом деле издевался, и задвигал его себе за спину. Как будто хотел вечно выделяться на его фоне...Эдриан понял это, сразившись с Марком, и поняв, что тоже кое-что умеет. Все больше крепла уверенность, что вечно пьяный рыцарь видел в нем скорее мальчика на побегушках, нежели соратника, последователя и ученика. За проведенные с Марком двое суток юноша научился большему, и понял больше, чем за десять лет с рыцарем
- Я благодарен вам за урок, лорд Макферсон. - Эд выдавил из себя слабую улыбку. Было больно, но одновременно и легко на сердце. Он был должен искупить свою вину, а дальше будь что будет.   - Я не хотел драться с вами, это правда... - слабым и хриплым голосом произнес Эдриан. - Я не хочу вам зла. Спасибо за помощь...
Слова иссякли, и раненый посмотрел на своего недавнего противника взглядом полным благодарности с примесью лёгкого удивления. Поможет дойти до таверны... А там - время покажет, и обстоятельства...
- Я должен кое-что сказать. Я никогда не подниму на вас меча, отныне и впредь. Вы спасли мне жизнь. - слабым голосом проговорил парень, глядя Марку в глаза, и стараясь, всё же сохранять в голосе твердость. Многое хотелось добавить, многое сказать. Поединок помог Эду понять и Марка и себя, лучше узнать границы своих возможностей... А ещё... Всё же, Эд был готов разорвать в клочья любого, кто покусился бы на Марка, Рунки или Анариэль. Почему?  Теперь Эд понял саму причину этого. Или может она появилась лишь сейчас, а до этого скрывалась где-то в душе за дымовым облаком, заставляя слепо доверять?
Сейчас всё стало на свои места: Марк спас его жизнь, а Рунки и Анариэль важны для Марка, поэтому парень не хотел зла и им тоже... Ах, если бы можно было снова попытаться объясниться с Анариэль! Сказать, что не хотел чтобы так получилось!
- Я не знаю, что буду делать дальше... - признался парень - но домой возвращаться не могу, потому что старший брат не замедлит добить меня.
«Впрочем, какое же Марку дело до семейных скелетов в шкафу?»

Это было страшно. Очень страшно. Шум разговаривающих людей за дверью – хотя эльфийка прекрасны слышала, что разговаривали они на совершенно отвлеченные жизненные темы и никакой агрессии – болезненно напоминал ей оскаленные, искаженные животной яростью лица толпы. Казалось, вот сейчас стоит только открыть дверь, и снова начнется этот ужас: мертвая тишина, все лица поворачиваются к ней, и снова блеск стали в дымном полумраке. Это просто невероятно. Лесная воительница, не раз вместе с братьями сражавшаяся против нечисти, сейчас до смерти боялась кучки людей. Но люди страшнее, гораздо страшнее. Они осознают то, что делают.
И все же, выбора у нее нет. Возможно, в городе и можно еще где-то взять воды, но мест таких девушка не знала, да и бродить по улицам одной очень не хотелось. Интересно, как это эльфийские делегации спокойно путешествуют себе в Город Богов и живут там, и некоторые даже остаются довольны. Пока что то, что видела Анариэль, внушало ей ужас и не вызывало ни малейшего желания остаться в городе на вечное поселение. Наверное, в человеческой столице совершенно другие нравы. Интересно было бы побывать там… Может, получится? Ведь и Марк, кажется, собирался туда.
Может, и получится. А пока задача стояла добыть воды и, хочешь не хочешь, а выполнить ее надо. Даже не потому, что ее попросил друг Марка, а потому что слово княжны должно ведь хоть что-то значить? За эти  дни она сильно сдала, постоянно находясь в дичайшем нервном напряжении, но порой натура все же требовала свое. Итак… Эльфийка глубоко вздохнула, на минуту задержав дыхание, распушила волосы, стараясь получше закрыть ими острые уши, и решительно сделала несколько шагов вперед.
Ровный гул таверны окружил ее. Днем здесь было не так людно и дымно, но от обилия странных, непонятных и отчасти неприятных запахов перехватило дыхание и слезы выступили на глазах. Анариэль судорожно закашлялась, но тут же сжалась, лишь силой воли заставив себя не шмыгнуть в угол. Затравленно оглянулась по сторонам. Но… на нее никто не смотрел. Почти никто, но в тех взглядах, что скользили по новой посетительнице, были лишь интерес или равнодушие. Это было более чем удивительно. Может, вчера у них был особенный день, полнолуние там, или еще что-нибудь? Сегодня никто на иностранку не обращал внимания. Что ж, это и к лучшему. Часто моргая из-за слезящихся глаз, девушка пробралась к стойке, за которой копошился хозяин. Двигался он как-то по-особенному, осторожно и явно берег ребра. Все же, вчерашняя драма не прошла бесследно, и эльфийка вздрагивала от каждого движения и резкого вскрика. Пару раз ей показалось, что кто-то смотрел как-то по-особенному, как будто вот так, сквозь дым и толпу видели ее насквозь. Но не поворачивать же теперь назад.
А вот трактирщик ее узнал. Глаза мужчины ядовито сощурились. Нарочито громко хлопнув ладонями по столу, он оперся на него и молча уставился на посетительницу. Сердце Анари ухнуло вниз. Ну все. Сейчас он объявит, что среди них дочь лесного народа, и все, ей конец. Защититься нечем, да и какой смысл, если против толпы не выстоять при всем желании? На всякий случай она собрала все тепло, что было внутри, согнав его к ладоням – если что, сумеет хотя бы ослепить противников, а может, и обжечь их. Эльфы не убегают от людей, но жить хочется больше, чем угождать своей гордости.
- Мне нужна вода. Кувшин чистой питьевой воды, - глаза хозяина сощурились еще сильнее. – Мы заплатим, когда будем выселяться.
А вот интересно, разве у них не принято заранее оставлять гостям воду? Что же они тогда пьют, не одно же вино! Следующая фраза хозяина почти уверила ее, что так оно и есть.
- Нет у меня никакой воды, - выплюнул он, и добавил после небольшой паузы: - Для вас.
Анариэль тихо зашипела. Как бы ни было ей страшно, но в такие моменты природная гордость неизменно брала верх. Чтобы какой-то грязный смертный смел оскорблять ее?!
- Я думаю, вы все же найдете, - произнесла она, не особенно скрывая свое презрение. Да пусть нападает! Пусть рассказывает всем, кто пришел к ним. Эльфы так просто не сдаются.
Видимо, что-то мелькнуло такое в ее взгляде, потому что трактирщик сплюнул себе под ноги и скрылся за задней дверью. Что-то грохнуло там, и почти сразу же он появился назад, с ненавистью плюхнув на стойку полный кувшин воды, едва не расколотив его при этом. Расплескавшаяся от удара жидкость забрызгала стол и одежду эльфийки, но она даже не обратила на это внимания.
- Подавитесь, и денег мне не надо. Чтоб я вас к вечеру здесь не видел.
Девушка только фыркнула, забирая посудину. Тяжелая и неудобная, почему они не придумали сделать ручки? Обратный путь через зал дался легче, от страха спасала злость, и дочь леса почти не обращала внимания на окружающих. Поэтому она и не заметила, как вслед за ней поднялась и выскользнула мощная фигура. Слишком поздно мелькнула мысль, что вода, быть может, отравлена? Не только у людей, у всех народов распространен обычай избавляться от врагов таким способом, а трактирщик теперь вполне может считать их врагами. А если и правда?.. Надо было сразу заставить его сделать глоток, а что теперь, возвращаться назад? Анариэль с сомнением обернулась… и нос к носу столкнулась с рослым широкоплечим мужчиной.
- Привет. Тебе не помочь?
Он улыбался, но было в этой улыбке что-то неприятно-хищное, как у змеи. Девушка вздрогнула, отступив к стене. Он тоже сделал шаг, оказавшись вдруг слишком близко, чем это позволяли правила приличия. И глаза… прожигают, как будто насквозь.
- Оставьте меня в покое.
- Обязательно оставлю. Только провожу наверх. У меня тут чудная комната, где никто не помешает нам познакомиться.
- Уйдите прочь, - отчеканила эльфийка. Но металл в голосе и во взгляде на этот раз не подействовали. Мужик ухмыльнулся, сверкнув зубами, и разом оказался еще ближе. Теперь невозможно было даже пошевелиться, чтобы не прикоснуться к нему. И, как назло, никого рядом, а дверь в зал он за собой закрыл. Кричать? Не на ту напали! Все. Она устала бояться. Накопленная сила покалывала в пальцах, просясь наружу, голова слегка закружилась, а в руках еще тяжелый кувшин, который можно, при необходимости, разбить о голову подлеца. Глаза Анари загорелись совершенно особенным огнем, но незнакомец, кажется, даже не заметил этого. Продолжая ухмыляться, он попытался стиснуть девушку в лапищах.

Марк стиснул зубы и резко развернулся, когда услышал торопливые шаги позади себя. Никак Эдриан решил-таки его догнать? Парень бросил на собеседника яростный взгляд, словно вопрошая: "Ну чего тебе ещё нужно-то?! Я спешу, меня ждут!", который сменился сначала на растерянный, затем на недоумённый, когда Марк выслушал речь Эдриана. Что это значит? "Быть с людьми" звучало дико, а может, этот странный юноша всю свою жизнь провёл взаперти, в подземелье, и редко кого видел? И нафантазировал себе, что он оруженосец рыцаря, и даже выучил кое-какие приёмы с палкой, а потом... Раздобыл меч и отправился "к людям". Эдриан смотрел на Марка, как на героя, восхищённо! Сам Марк уже давно перестал собой восхищаться, он просто пытался жить согласно своему кодексу чести. Не всегда получалось, но он старался. Марк с жалостью посмотрел на Эдриана и, вздохнув, заговорил:
- Перестаньте, я не герой, чтобы мною восхищались. Я наделал много ошибок в прошлом, но считаю их моим ценным багажом, да. Вот так всё странно. Хм, благородство, значит? - продолжил Марк после небольшой паузы, - И в чём же оно проявляется? Неужели бы я смог убить своего друга в поединке или же вас самого во время нашего сражения? Глупости это всё.
Марк снова замолчал, разглядывая собеседника. Странный парень, и Марк не собирался возиться или нянчиться с ним, он сам должен уметь позаботиться о себе.
- А между тем, уважаемый, меня давным-давно ждут друзья. Я не могу явиться к ним в таком вот виде, и мне нужно привести себя в порядок. И, кстати, леди Анариэль спрашивала о вас, и только ради неё я не запрещаю вам общаться с нами.
Дальнейший путь до городских ворот Марк проделал молча, раздумывая над словами Эдриана, который даже чем-то напомнил сейчас его самого в те далёкие тревертонские дни, когда он сам, вот так же, пытался найти своё место в общине петерианцев. Он делал всё, чтобы его приняли, но на него не обращали внимания, и одиночество его было беспросветным. Но он не жаловался и шёл вперёд.
Эдриан поотстал где-то позади, и Марк не стал звать его с собой. Пусть он сам решает, как и где ему будет лучше. А впереди был шумный маленький городок, и Марка уже ждали обратно.
Марк решил не экономить на самом себе, тем более, что вид оборванного и окровавленного его навряд ли доставит удовольствие друзьям, и те начнут тревожиться и интересоваться, где Марк был и что с ним такое случилось. Первым делом Марк решил заняться своей раной - в аптеке ему промыли и перевязали царапину, и рука стала чувствовать себя намного лучше. Второй остановкой был портной, и от него Марк вышел в новом дорожном костюме с плащом на плечах. Новая одежда сидела идеально и не стесняла движений. К новым приключениям готов! Последним пунктом стало посещение ближайшей закусочной, потому что желудок уже давно требовал своё. И только после этого Марк, чувствуя себя обновлённым, решительно толкнул дверь таверны, где оставил своих спутников, и вошёл внутрь. В зале было всё так же многолюдно, и Марк решил не задерживаться, а сразу подняться наверх. Открыв дверь на лестницу, парень едва не налетел на чью-то широкую спину.
- Позвольте пройти. - постучал Марк пальцем по плечу мужчины, а когда тот обернулся, Марк с ужасом узнал в девушке, что стояла за мужчиной, Анариэль.
Он к ней приставал?! Судя по виду девушки, так оно и было, а взгляд мужчины только подтвердил это.
- Эта леди со мной, - сообщил Марк незнакомцу, когда его кулак встретился с животом наглеца.
Мужик согнулся пополам, и вытолкать его в зал не составило труда. Марк подскочил к эльфийке, забрал у неё из рук кувшин с водой и тревожно посмотрел на девушку:
- Всё в порядке? Я немного задержался, а что тут вообще происходит?
Потом только до него дошло, что она сама ходила в зал, одна! А Рунки?...
Марк следом за Анариэль взбежал по лестнице. Войдя в комнату, он остановился в дверях, встретившись взглядом с Рунки, и приподнятого настроения как ни бывало. Друг, наконец, очнулся, но выглядел слабым и измождённым. Ему плохо и больно! Смотреть на Рунки было невероятно тяжело. Не думал Марк, что именно так ему предстоит встретиться со своим другом! И, как назло, даже слова из себя выдавить не можешь, дыхание перехватывало, и зубы до боли сжимались сами собой. И что теперь будет? Марк оглянулся на Анариэль, затем отвернулся. Чувствовал он себя хуже некуда. Раны Анариэль и Рунки, это его раны, это он должен быть покусан тем оборотнем и ранен ножом, а не они! Почему всё так происходит? И на что годится он сам? Только лишь раны перевязывать? А нужно ли это кому-либо из присутствующих? Навряд ли. Скорее всего, Марк годится только лишь на то, чтобы сражаться в поединках с мнимыми оруженосцами да лекции читать.
Не говоря ни слова, Макферсон прошёл к заваленному лекарствами столу, поставил на стол кувшин с водой, который держал в руках, и молча принялся собирать снадобья и бинты в сумку. Говорить ничего не хотелось, да и не мог он сейчас говорить. Всё случилось слишком быстро: бросок ножа, прыжок Рунки, нож в плече друга, который закрыл тебя собой. Теперь же было очень больно где-то глубоко внутри, так больно, что было невозможно говорить. Марк снова глянул на Рунки. Не бойся, я не буду покушаться на твою самостоятельность, это в прошлом. Я изменился за этот день, и мне очень больно и плохо сейчас. Да, Марк поступил бы точно так же на месте Рунки, и сам он отделался одной только незначительной царапиной. А впереди предстоит непростой разговор, столько всего нужно рассказать! Хорошего настроения после беседы с Анариэль словно и не бывало, и снова на душе было тяжело. Марк ещё раз окинул взглядом своих друзей, но снова промолчал. Не сейчас, слишком рано...
Может, на самом деле, такое гнетущее впечатление произвёл на него поединок с Эдрианом и последующий с ним разговор? Рунки с такой же раной держался куда более независимо и гордо, и в бой тогда кинулся, не жалея себя, а Эдриан, напротив, был готов свалиться с ног и лежать так, позволять чужому человеку, противнику, возиться с собой. Такой не кинется со своей раной в бой! Рунки всегда называл свою рану царапиной, даже сейчас, а Эдриан как ребёнок, получивший порез и рыдающий над ним.
Марк только фыркнул и ещё раз посмотрел на друга. Надо дать ему отдохнуть, поспать хоть немного, а им с Анариэль спуститься в зал, чтобы не мешать раненому.
- Как себя чувствуешь? - наконец подал голос Марк, глядя на друга, - У нас есть немного времени, до вечера. Я и Анариэль подождём тебя внизу, хорошо?
Говорил он осторожно, тщательно подбирая слова, и надеялся, что его поймут правильно. Да, всё оказалось гораздо сложнее, а может, он просто начал отходить после их страшного поединка, и теперь на него обрушилось осознание всего произошедшего? И можно ли верить своим словам, сказанным там, на той тропинке, когда они возвращались в город? Может, действительно, сначала нужно как следует узнать друг друга, а потом уже... давать клятвы? Марк начинал с опаской относиться к таким словам после общения с Эдрианом, но ведь Рунки не Эдриан, и всё уже доказал Марку! Это просто усталость и нервы говорят сейчас в нём. Вот рухнуть и уснуть, после всего случившегося отдых был жизненно необходим. Марк почувствовал себя полностью опустошённым и вымотанным. Конечно же, его весёлому и бодрому тону там, на лестнице, верить было нельзя, это иллюзия. А вот Рунки и правда нуждается в отдыхе. Марк вопросительно глянул на друга, закрывая собранную сумку и забрасывая её на здоровое плечо. Кажется, теперь он сам будет выполнять обязанности лекаря в отряде. Ну, тем лучше, всё же когда держишь ситуацию под контролем, всё не так страшно, как если бы смотреть со стороны... И всё будет хорошо, Рунки простит ему это упадническое настроение. Ведь так, друг?

Марк резко развернулся на звук закрывающейся двери, и только крепче сжал зубы. Ну что он опять не так сделал, почему чуть что, и Анариэль так вот реагирует? Уходит, не говоря ни слова, вот как тогда, когда он просил оставить их с раненым Рунки наедине. Он отчаянно пытался понять эльфийку и старался не допускать ошибок, но, кажется, он всё делает с точностью до наоборот. А сейчас что было сделано не так? Что такого в том, чтобы выйти из комнаты и дать отдохнуть человеку, который пожертвовал собой ради тебя?! Наверное, у эльфов всё не так. А тогда как? И способны ли эльфы испытывать такие же чувства, как люди? Марк совсем запутался. Да, он придавал особое значение своей дружбе с Рунки, но ведь если вспомнить, как всё началось... Марк резким движение стянул с плеча сумку со снадобьями и опустил её на пол. Может быть, он и в самом деле поспешен, и это всё нервы, но как же хотелось броситься следом за девушкой! Чтобы потребовать объяснений, и самому объяснить, почему ему так дорог друг, почему он не обращает внимания на других людей. Но... она ведь эльфийка, и она тоже важна для него, и нужна, и он вовсе не хотел её ничем обидеть! Впрочем, какая теперь разница, наверное, его и слушать не захотят. Вообще... возможно ли человеку и эльфу понять друг друга? Особенно если они парень и девушка? И что связывало их в прошлом? Ведь связь была, настолько сильная, что Марк снился Анариэль, и она отправилась в мир людей на его поиски! И, наверное, уже сотню раз пожалела об этом. А он... Что он мог дать ей взамен? Его никогда нет рядом, когда он ей нужен, так какой в нём толк?
Макферсон обернулся к Рунки, внимательно рассматривая его, прежде чем ответить. Дуэль с Эдрианом показалась такой незначительной, ненастоящей... Он шёл туда за ответами, а получил... И сражение было ненастоящим, и сам противник, странный донельзя, вместо ответов разразился странной речью о восхищении и благородстве... кого? Чему тут восхищаться, хотелось бы знать. Да, Марк считал себя сильным, уверенным в себе человеком, но и таким людям, как он, порой нужна поддержка, которая, кстати, пришла очень вовремя. Марк настолько устал бороться с собой и обстоятельствами, что даже разговаривать не хотелось, но друг ждал ответа. Вздохнув, Макферсон устало опустился на стул и снова посмотрел на Рунки. Он что, правда пойдёт в тот трактир, в одиночку, едва держась на ногах?
- Я не могу отдыхать, видишь, что у нас творится? - отозвался Марк, кивая в сторону двери, - Я не знаю, что на этот раз я сделал не так, и почему с эльфами настолько трудно. Я никогда не думал, что столкнусь нос к носу с лесной эльфийкой, что она спасёт мне жизнь и расскажет о своих снах и духах, о знаках, которые вели её ко мне. И я, кажется, только всё порчу. Нет, отдохну я, наверное, только в могиле, такими темпами до неё недолго совсем осталось.
Марк нервно усмехнулся и замолчал. Отчаянно захотелось прилечь и уснуть, чтобы вообще ни о чём не беспокоиться, но это была непозволительная роскошь для него, и сейчас придётся встать на ноги и отправиться на поиски гордой эльфийки. Наверное, сама Анариэль ни разу в жизни не сражалась за близкого ей эльфа, а Марк делает это постоянно, то с мечом в руке, то со снадобьями и бинтами. Вот как сегодня было, например. А ещё он ведь решил не вмешиваться, не покушаться на самостоятельность Рунки, но почему же так хочется настоять на том, чтобы друг либо оставался в этой комнате, либо чтобы пойти вместе с ним в этот его трактир? Это страх, что с ним опять может случиться что-то нехорошее, а Марк даже не узнает об этом.
- Ты прав, я еле держусь на ногах, - опустив голову, тихо проговорил Макферсон, - Я правда ходил по торговым рядам, думал собраться в дорогу, чего нам тут делать? Но я задержался дольше, чем думал. Пришлось завернуть на тот самый пустырь, вернуть там кое-что... А ещё преподать Эдриану урок фехтования. - Марк раздражённо фыркнул, вспомнив дуэль, - Но это неважно, а важно другое. Вернувшись в таверну, я вступился за Анариэль, и сразу сюда, а тут... Может, я вообще не вовремя явился? Я никогда не прихожу вовремя!
Макферсон снова поднял оценивающий взгляд на друга. И снова, как тогда, на лесной тропинке, поднималась волна гордости за него, а внутри разливалось тепло. Марк прикрыл глаза, прислушиваясь к самому себе. Наверное, это всё нервы, и он ещё не скоро отойдёт от этого их поединка, и снова будет проживать подвиг Рунки и свой яростный бой с крысом, как тогда, в Тревертоне, снова и снова проживал дворцовую вылазку... В этом было что-то мистическое, интересно, что бы сказал Лоран, узнав о том, что судьба друзей снова повторилась? Можно попытаться связаться с ним, камень-то с собой.
Марк встряхнулся, снова открывая глаза.
- Рунки, я... не знаю, как всё объяснить. Мне то плохо, то хорошо, наверное, это как раз-таки нормально. Хуже, если ты вообще ничего не чувствуешь. Я постараюсь не приносить проблем, и всё со временем успокоится. Я до сих пор поверить не могу, что мы сидим тут и разговариваем, словно и не расставались никогда. Мне... очень нужно, чтобы ты был рядом, как тогда. И ведь у нас была какая-то общая цель, да? Мы куда-то шли... А куда и зачем? Анариэль говорит тоже самое, про цель. И я думаю, что раз мы снова собрались вместе, значит, в... прошлый раз мы не сумели дойти до цели, и нужно повторить попытку.

Всё же, было даже приятно сидеть, почти не шевелясь, слушать друга и молчать... Просто молчать, не думать ни о чём. Он просто устал, вот и всё. И поэтому было так трудно излагать свои мысли, и речь кажется такой бессвязной. Голова порой становилась очень тяжёлой... Нет, определённо, нужно отдохнуть. Бессонная ночь и нервы давали о себе знать, Марк уже, кажется, утратил способность связно излагать свои мысли, но самое главное, он снова обидел девушку!
Марк только кивнул словам друга. Конечно, нужно немало времени, чтобы понять и изучить друг друга, а три дня знакомства это совсем не тот срок, чтобы можно было судить о человеке или эльфе. Но вот возникло сейчас такое нехорошее чувство... словно он выгнал девушку, а сам остался, чтобы без посторонних поговорить с другом. Именно так она это и воспримет. Марк тяжело вздохнул. Как же, на самом деле, тяжело понять другого человека, не то, что эльфа! А ведь он её совсем не знает. Кто она, откуда, достаточно было того, что эта девушка спасла его той грозовой ночью. Да и не это, наверное, главное, а какая-то связь между ними, иначе эльфийка не отправилась бы на поиски человека из своих снов.
Марк беспокойно наблюдал за другом, затем, всё же, не выдержал:
- Рунки, что ты такое говоришь? - запротестовал Марк, - Прости, это всё усталость... Я настолько вымотался, что мне даже говорить трудно. Нет, говоря о том, что я пришёл не вовремя, я не имел в виду тебя. Тут немного другое... И как ты только подумал, что я обижаюсь на тебя? Мне было настолько плохо одному, что я мог только мечтать о такой встрече. Так что нет, я не обижаюсь, и извиняться тебе совершенно не за что. Знаешь, вот теперь я могу сказать, что стал прежним. И тебе, я боюсь, тоже будет тяжело со мной. Я сам себя таким не помню. Наверное, просто устал, засиделся в городе. И, на самом деле, со мной столько всего произошло за эти три дня, что дуэль с Эдрианом выглядит такой незначительной... - Марк остановился, чтобы перевести дух. Он и не подозревал, как, оказывается, сильно он устал... - У меня были веские основания для поединка с ним, и дуэль была, только я так и не понял, зачем ему это всё было нужно. Этот человек буквально поклялся не поднимать на меня меча, и в друзья напрашивался. Ни на один мой вопрос он так и не ответил, а их у меня было немало. Я не знаю, где он может быть сейчас, мы разошлись после поединка в разные стороны.
Последовавшее предложение друга пришлось, как нельзя кстати. Марк встал, окинул взглядом комнату, словно прощаясь с ней. Действительно, в этой таверне было так всем плохо, что хотелось убраться подальше, и лучшего предложения, чем переселиться в другое место, было не придумать. Ночевать под открытым небом, наверное, не стоило, они все нуждаются в полноценном сне. Забросив на здоровое плечо сумку с лекарствами, Марк озвучил свою мысль:
- Я думаю, что лучше нам перебраться в твой трактир. Мне, если честно, не понравилась твоя мысль отпустить тебя одного туда, лучше пойти всем вместе. Выспаться, отдохнуть, и можно собираться в дорогу. Только куда идти, я даже не знаю. Вообще-то я хотел попасть в Столицу, спросить помощи у Волчицы... Возможно, что только она и может помочь мне.
Ну вот и всё. И будет большой такой сюрприз хозяину таверны, когда он зайдёт сюда! Бардак, кровь на полу и кровати, окровавленные салфетки под столом. Прекрасная картина. Ничего не забыли забрать? Ну всё, вперёд. Макферсон вышел в коридор, и сердце упало куда-то вниз при виде девушки. Марк почувствовал себя последним предателем. Обидел, и сам не заметил, как. И ведь всё же было хорошо!
- Анариэль, я не понимаю, что произошло. - подал голос Марк, - Чем я обидел вас?

Первую часть речи Анариэль выслушала равнодушно, даже не глядя на Марка. Более того, она даже не отреагировала на его прикосновение, как будто и вовсе не заметила его. Ну что он такое опять говорит? Опять винит себя. А она что такого сделала? Всего лишь привела его в чувство в лесу, но этот поступок не стоит того, что было после. Не думать об этом… Как, интересно? Если она каждую секунду не только выставляет себя совершенно ни на что не способным существом, но и подвергает опасности дорогого ей человека. А он по-прежнему верит в нее! И что, считает это нормальным? Нет, так нельзя…
- Увлеклись? Я не понимаю, о чем вы. Не стоит беспокоиться и думать, что вы в чем-то виноваты, это все я… Не важно.
В этот момент ее взгляд встретился с взглядом Марка, и девушка почувствовала, как все установленные барьеры рушатся к бездне. Ну невозможно спокойно выдерживать этот взгляд! Невозможно остаться равнодушной, когда он говорит такие вещи, только внутри отчего-то стало очень больно. Как будто грудь разрывается на части. Внимание, забота? Ей не послышалось? Нет-нет-нет! Все это обман, просто слова, ничего более. Ведь она сама решила ни во что не верить и никому не доверять. Но как можно оставаться собой под этим взглядом?!
С трудом сглотнув ком в горле, Анари опустила голову и тихо произнесла:
- Мне не за что вас прощать. Вы не сделали мне ничего плохого.
А так ли это? Так! Она сама во всем виновата со своими эмоциями…
- Поймите же, я не на вас обижаюсь, я себя не понимаю и боюсь!.. Мы пойдем дальше вместе, как и договорились. И все будет так, как должно быть, - она вдруг вздрогнула и подняла взгляд. – Друг?

- Да именно, - упрямо кивнул Марк, улыбнувшись ещё теплее, - Всё будет так, как должно быть... с самого начала. Именно так. И я хочу начать всё с начала. Вот прямо здесь и сейчас. Словно и не было всего того ужаса, который мы пережили. Словно мы встретились вот только что, и вы нашли человека из своих снов. Он вернулся. Стоит перед вами. И мне всё равно, что там было в прошлом, в варнийском и в тревертонском, это всё неважно. Я хочу оставить прошлое позади, вот за этой самой дверью, вместе с кровью и собственной болью. - он кивком указал на дверь комнаты, из которой только что вышел, затем снова посмотрел на девушку, - Знаете, я... как-будто начинаю просыпаться. Вот по-настоящему, и всё, что было до этого часа, это были страшные сны, кошмары. Сейчас мы уйдём отсюда, я запру дверь, и больше мы в эту комнату не войдём. А впереди, там, за этими стенами, - Марк приблизился и заглянул Анариэль в глаза, - светит солнце, и весь мир лежит перед нами. Разве это не чудо?
Кажется, даже дышать стало намного легче. Марк ещё раз оглянулся на дверь, затем снова взглянул на девушку и сжал её руку своими пальцами. Действительно, сейчас он сам оставлял за этой дверью все свои страхи, переживания, всю тяжесть, которую носил в душе и именовал чувством вины, всё осталось там, за дверью, и больше он в неё не войдёт. Наверное, тяжесть настолько сильно давила на него, что это начинало ощущать и тело, а сейчас... стало очень легко и свободно, и хотелось сохранить это ощущение в себе и передавать его дальше.
- Анариэль, вы гораздо сильнее, чем думаете, - снова подал голос Марк, глядя на собеседницу, - Сколько у меня было сомнений во всём, и в себе тоже. Страх, неуверенность в себе, даже желание вернуться обратно, всё это было. Но вы... Вы сильнее меня самого, намного сильнее. Потому что точно знаете, чего хотите, и идёте к этой цели.
Макферсон смотрел на девушку открытым взглядом, словно приглашая её прочесть всё, что творилось сейчас у него в душе. Верь мне. Ты не одна, мы вместе, что бы ни случилось.